Сайт возможного мошенника igumen-nektariy.livejournal.com

Протоиерей Александр Новопашин
О границах допустимого в миссионерской проповеди [24.01.2022]
(окончание, начало в https://vk.com/wall-109899830_18573, https://vk.com/wall-109899830_18574)

В-третьих, у т. н. «баб», т. е. женщин пришедших к Православной вере уже в солидном возрасте никаких «рогов», «копыт», «зубов», «клешней» не вырастает! Их «доращивает» протоиерей Андрей в своем собственном сознании, не имея, видимо, регулярного опыта исповеди, но обладая каким-то нездоровым тяготением (по крайней мере, в своей речи) к грязи, нечистотам, хамству, грубости. Уже не раз в публичных выступлениях протоиерей Андрея Ткачева замечалась подобная тяга к грязи, ненависть к женщинам. Эти женщины не только о «кошечках» и «поломанных лапках» плачут, они плачут об абортах и блудных грехах, от исповеди к исповеди повторяя все эти грехи своей юности. Иной раз прегрешения молодости (много лет назад исповеданные) в некотором смысле заслоняют «стеной вины» грехи так сказать насущные, грехи повседневной жизни – ссоры с родными и близкими, озлобление сердца, зависть, гордость, да, и наконец, невнимание к тому же беспомощному животному. В большинстве случаев ситуация как раз прямо противоположенная, чем та, которую с такой грубостью описывает протоиерей Андрей Ткачев.

А самое главное – Ткачев так по-существу и не ответил на вопрос, который ему задавала женщина, просто бездумно, походя оскорбил ее, а вместе с ней и очень многих телезрителей. В наши дни глубоким заблуждением является мнение о том, что смысл Таинства Исповеди в том, чтобы исповедующийся человек просто «перечислил» свои грехи. Господь Бог – не министерство финансов, Ему не нужны наши «отчеты».В процессе самой Исповеди самое важное – это отнюдь не скорпулезное и многократное перечисление всех содеянных грехов, иной раз выписанных в тетрадях, на многих листах и т. д. Если мы поставим перед собой задачу рассказать о всех содеваемых нами грехах, то, пожалуй, это задача будет практически неисполнима, т. к. мы согрешаем ежеминутно и ежесекундно и никаких тетрадей и даже самой нашей памяти не хватит для того, чтобы туда записать все наши прегрешения. Поэтому смысл Таинства Исповеди не в том, чтобы «отчитаться за каждый чих», а в том, чтобы человек искренне покаялся перед Богом в том, что более всего терзает его душу, чем осквернена его совесть, постараться возненавидеть эти грехи и испросить Божией помощи не повторять их! Когда человек в Таинстве Покаяния, по сути, кается в таких грехах, то, как мы уже говорили выше, Бог прощает ему «прочие», которым «несть числа». «Да́ждь ми́, сы́не, твое́ се́рдце» (Притч. 23: 26) – вот к чему нас призывает Господь, а не к тому, чтобы мы приносили свои многостраничные «талмуды» и «хартии». Господь ждет от нас искреннего раскаянья, а не сухого перечисления наших грехов.

И если человек по какой-то причине забыл исповедовать тот или иной грех и уже идет ко Причастию, то подобное воспоминание может и должно напомнить человеку о его греховности, о том что он забыл исповедовать не только этот конкретный грех, но и тысячи других своих грехов, о которых или забыл или даже не знает. И подойти к Чаше действительно благоговейно, с сокрушенным сердцем, с величайшим смирением и страхом, как молящийся мытарь или обращающийся ко Господу благоразумный разбойник, а не с довольством фарисея, который «все исполнил», «все грехи исповедовал» и «чистенький» подходит к Чистому. Тот же грех, который человек забыл, можно исповедовать на следующей исповеди или после Причастия попросить священника еще раз принять его исповедь.

Таким, как нам кажется и должен быть ответ доброго пастыря, которые не видит в своей пастве «тысячи безобразных идиотов» и «банды шизофреников». Работая «на публику», эпатируя ее, протоиерей Андрей Ткачев, видимо не вполне отдает себе отчет сколько отрицательных мнений собирают его подобные выходки, какое мнение складывается у нецерковных людей о Церкви в целом на примере выступления всего лишь одного дурно воспитанного священника. Поклонники Ткачева нередко утверждают, что, мол, батюшка своей открытой, простой, местами даже грубой речью, таким образом привлекает людей в Церковь. Но так ли это? Действительно ли привлекает? Или все-таки отталкивает?! Даже самый простой запрос в поисковых серверах его имени выдает огромное количество критического материала в адрес не только Ткачева, но по его вине и всей Русской Православной Церкви.

Вот только некоторые отзывы о его «миссионерских» выступлениях:

«Недавно отец Андрей Ткачев вновь дал множеству людей повод для ожесточенных дискуссий: его видео про «малолетних шалав», сначала размещенное на портале «Елицы», а впоследствии удаленное с него, мало кого оставило равнодушным. Читающая и слушающая аудитория мгновенно поделилась на тех, кого это выступление и используемая в нем лексика возмутили до глубины души, и тех, у кого и то, и другое вызвало неподдельное восхищение.
... И страшно тут даже не то, что один человек в священном сане, обращаясь к неограниченно большому количеству людей в сети, транслирует мысли и вещи, выходящие за рамки приличия и здравого смысла. Страшно другое: то, что масса народа считает все это ничем иным, как самым настоящим христианством. Масса народа – из числа тех, кто восхищается отцом Андреем и его стилем. И масса – из числа тех, для кого христианство – то, чему они ощущают себя абсолютно чуждыми. Чуждыми – не потому, что им чуждо Евангелие, которое они ни разу в жизни не открывали, а потому, что они составили для себя представление о христианстве, сталкиваясь с такими христианами – в реальной жизни и в сети.» (https://igumen-nektariy.livejournal.com/238802.html)

«Последние несколько дней в так называемом «православном секторе» социальной сети Facebook бурлит очередной медиаскандал. Известный проповедник протоиерей Андрей Ткачев в эфире телеканала «Царьград», отвечая на заданный женщиной вопрос об исповеди, разразился грубой и оскорбительной бранью в ее адрес, используя слова вроде «дерьмо», «приковать к себе священника за руку» и многие другие, все это – на повышенных тонах. За манерой ответа и используемыми оборотами очень быстро потерялась суть обсуждаемого вопроса, и ответ превратился в более широкое рассуждение, смысл которого можно свести к следующему: вы, прихожане, меня достали своей тупостью, шли бы вы уже куда подальше!
Видео разошлось по соцсетям и вызвало бурную реакцию православных. Одни защищают пастыря, говоря, что батюшка пусть и резко, и грубовато, но с любовью бичует пороки прихожан, что такая манера проповеди многим по душе, ссылаются на ветхозаветных пророков и эпизод из Евангелия, где Иисус Христос бичом изгоняет торговцев из иерусалимского Храма. Другие же, наоборот, указывают на недопустимую для священника манеру вести разговор, нарушение пастырской этики, дискредитацию образа священника в медиапространстве. Среди, как и тех, так и других есть и миряне, и священнослужители, сотрудники храмов и церковных структур, и обычные прихожане. Некоторые недвусмысленно намекают даже, что переехать в соседнее государство (в 2014 году отец Андрей эмигрировал с Украины, где был настоятелем храма св. Георгия Победоносца в Киеве, по его собственному заявлению, из опасений за свою безопасность) и начать грубить его гражданам как минимум невежливо.
Это не первый раз, когда отец Андрей Ткачев становится персонажем подобных скандалов. В предыдущей истории поднялась такая волна возмущения, что священник отреагировал заявлением, которое с некоторой натяжкой можно принять за публичные извинения.» (https://blog.predanie.ru/article/protoierej-andrej-tkachev-i-stokgolmskij-sindrom/)

«Посмотрел очередное выступление о. Андрея Ткачева на "Елицы". Сильный монолог, ничего не скажешь. А если серьезно, то и правда трудно как-то всерьез его комментировать: настолько он безобразен, настолько неприличен, что начнешь пересматривать, тем паче цитировать, - запачкаешься. Одно совершенно определенно: задается о. Андрей вопросом, есть ли у нас будущее, если молодые люди и девушки живут так, как они сегодня живут... А мне вот кажется, другой вопрос уместен: есть ли у нас будущее, если пастырь позволяет себе такую лексику, как Ткачев, и некому его остановить, попросить держаться в рамках элементарного уважения к русскому языку, сану своему, к людям, наконец.
Сложно что-то еще к этому прибавить: настолько все это за рамками и здравого смысла, и, тем более, христианства.» (https://igumen-nektariy.livejournal.com/237162.html)

«…помимо жалости к нему, есть и жалость к огромному количеству людей, вошедших в Церковь, но не имеющих ещё необходимого опыта для того, чтобы отличить Православие от его вульгарной подмены. То, что транслирует о. Андрей, все чаще не имеет ничего общего с христианством или же является какой-то дикой карикатурой на него, что ещё хуже. И та энергия, те средства, которые вложены в трансляцию взглядов этого батюшки, достигают своей цели: его вариант проповеди Православия превращается в своеобразный стандарт. Не хочется говорить об этом лишний раз, навлекая на себя обвинения в осуждении, "вынесении сора из избы", "клевете на доброго пастыря", но слишком уж далеко все это зашло. Почему мы все время ждём, пока болезнь распространится, примет характер эпидемии, и лишь затем следуют меры, которых можно было бы избежать - как, например, в случае с бывшим о. Владимиром Головиным и его группой? Ведь гораздо легче врачуется недуг на ранних стадиях, врачуется и на более поздних, главное не довести все до того момента, когда он станет необратимым.» (https://vk.com/wall300641983_1812)

«Я мало его слушал (мне не близок его стиль), но то, что услышал, позволило заметить одну подробность: прот. Ткачев, отвечая на вопросы, отвечает от себя, по своему усмотрению привлекая для своих ответов показавшиеся ему годными места из Писания. По-видимому, он или не знает, или игнорирует учение Церкви, в котором ответ уже дан. И в этом он странным образом сходится с нашими церковными либералами.
...
Странно. Критикуемый либералами проповедник вдруг оказывается близок к ним в самом сокровенном — проповеди учения о любви Божией, которая приведет в Царство Божие всех: еретиков, раскольников, мусульман, язычников, атеистов. И вместо того, чтобы призывать ко крещению, к вхождению в Церковь, прот. Ткачев "утешает" обреченных. По сути, не так уж велика между либералами и прот. Ткачевым разница. Ведь, судя по обсуждению в сети стиля его общения, его оппоненты вежливостью тоже не отличаются.
Оно, конечно, надо делать замечания к стилю общения прот. Ткачева, ибо проповедующий публично может и должен быть подвергнут публичной критике. Однако догматические ошибки важнее стилистических. И обращать на них внимание нужнее.» (https://kiprian-sh.livejournal.com/509069.html)

И как тут не вспомнить слова Апостола Павла: «Хвалишься законом, а преступлением закона бесчестишь Бога? Ибо ради вас, как написано, имя Божие хулится у язычников» (Рим. 2: 23-24)?

И напоследок имеет смысл привести некоторые слова из выступлений протоиерея Андрея Ткачева уже в связи с пандемией коронавируса. В рунете приобрел широкую популярность видеоролик (https://www.youtube.com/watch?v=Sd0vM5kYV4Q), на котором Ткачев выходит на проповедь в противогазе и заявляет: «Во Имя Отца и Сына и Святого Духа, чтобы вы так ржали над этими бесовскими гадостями всю жизнь».

О каких гадостях он говорит? О средствах индивидуальной защиты – масках и т. д. Тут скорее уместнее с покаянием и благоговением молить Бога, чтобы эти самые «средства» не сопровождали нас всю оставшуюся жизнь. И до смеха ли, когда от этой новой страшной болезни только по официальным данным в России ежедневно умирает порядка полутора тысячи человек? Да и церковный амвон, совсем не место для такого рода пародий, да и священник не актер телепроекта «Аншлаг, Аншлаг», храм – не концертный зал, амвон – не сцена.

Также в одной из телепередач священник высказал весьма своеобразное мнение касательно трансплантации, но в данном случае речь пойдет не о самой трансплантации (https://www.youtube.com/watch?v=yzuoTtyfEog), о которой мнение Церкви высказано в соответствующем документе (Основы социальной концепции Русской Православной Церкви), а о тех весьма странных «научных» доводах, которые, как точно подметил (https://iriney.ru/main/polemika/protoierej-tkachev-i-argumentyi-ot-gollivuda.html) профессор Александр Леонидович Дворкин:

«...с большим эмоциональным напором сообщил протоиерей Андрей. В частности, он сказал, что пересаживать органы нельзя – в них, дескать, зашифрованы все наши персональные данные («важнейшие органы, которые хранят в себе информацию о человеке»), и об этом раньше знали древние египтяне, а теперь знает Голливуд. Якобы, врачи-вредители пересаживают сердце человеку, а Голливуд уже давно выпустил фильм про то, как пациент с пересаженным сердцем влюбился во вдову своего донора, потому что в сердце эта любовь оставалась. Вот и египтяне знали, что отдавать другому сердце, печень, почки, легкие, а особенно, свою тень и свое имя – ни в коем случае нельзя!

Да и переливание крови с точки зрения Ткачева – тоже под вопросом и в качестве авторитета в данном случае священник приводит «богословие» запрещенной в России организации «Свидетели Иеговы»: «в крови – душа животного» транслирует Ткачев превратно понимаемое сектантами ветхозаветное Священное Писание. Например, на Украине, рассказывает священник, как заколет мужик свинью, то – хлоп стакан ее крови! А потом сам делается свиньей – ходит и хрюкает. И людоеды знали, что делали, когда печень врага пожирали – кроветворный орган. Сожрали и приняли в себя его душу. А мы пересаживаем органы и переливаем кровь. И кем мы тогда становимся? А ещё в довесок проповедник сообщает, что ровно в полдень человек неотличим от беса, поскольку тень является важнейшим признаком живого человека и отличает его от нежити, о которой, якобы говориться в 90-м псалме, как о «бесе полуденном».

Удивительно, что священник в качестве авторитетов ссылается не на Священное Писание, не на святоотеческое наследие, не на богословский багаж Православной Церкви, не на научные данные или хотя бы высказывания ученых (Ткачев их называет «примитивными болтунами-бегемотами»), а на языческие оккультные практики древних египтян, примитивное «богословие» запрещенной в России экстремистской организации «Свидетели Иеговы», голливудскую фантастику и весьма сомнительные шаманские обряды украинской глуши. Кстати, количество жертв, умерших по причине запрета Свидетелями Иеговы переливания крови, исчисляется тысячами. В итоге мы видим, что приведенная выше оккультная, бредовая, псевдонаучная и псевдоправославная проповедь протоиерея Андрея Ткачева дискредитирует не только православный телеканал «Спас», но и Православную церковь. И это прежде всего, на мой взгляд, следствие отсутствия церковной цензуры.

Руководитель миссионерского отдела Новосибирской епархии
протоиерей Александр Новопашин

http://ansobor.ru/news.php?news_id=10398 Вложение = http://ansobor.ru/news.php?news_id=10398

Игумен Нектарий (Морозов) igumen_nektariy
За что не любят Церковь (19.01.2011)
(окончание)

«Моральный облик»

Парадоксально: авторы, которых, судя по другим их публикациям, уже совершенно не интересуют какие бы то ни было вопросы нравственного характера (существовавшие в советские времена в органах печати отделы морали давно упразднены), в высшей степени придирчиво исследуют «моральный облик» современного духовенства. Периодически в печати и на ТВ появляются «жареные» материалы, которые, с точки зрения их создателей, должны свидетельствовать о нравственном разложении клириков Русской Православной Церкви. Иногда речь в них идет о «крутых иномарках», на которых ездит тот или иной священник, иногда — о «злоупотреблении служебным положением» (варианты злоупотреблений могут предлагаться различные), иногда — о том, что в православной традиции именуется падением, то есть о различных грехах против целомудрия.
Каждая такая публикация — выстрел в Церковь, в Тело Христово, энергия этого выстрела — порой ненависть, порой подлость, порой смешанное с честолюбием невежество. «Стреляющие» так или иначе достигают своей цели. Подобные сюжеты и публикации способствуют формированию в кругах людей, не живущих церковной жизнью, совершенно ложного отношения к духовенству как к некой корпорации, внутри которой творятся темные, греховные дела, тщательно скрываемые от постороннего взора.
Больно ранят такие материалы и людей церковных: порой и в их души закрадывается змейка неоправданной подозрительности, недоверия по отношению к своим (или «чужим») пастырям. Но чаще происходит другое: верующие люди воспринимают (и в какой-то мере вполне справедливо) подобный «черный пиар» как вражду против Православия и, следовательно, против них самих и очень неуютно чувствуют себя в стране, где такая вражда оказывается допустимой.
Однако главное «противоядие» здесь одно: трезвое отношение ко всему, что пишут в газетах и показывают по телевизору, и ясное понимание того, что, к сожалению, и там, и там очень много самой низкопробной лжи. (Один склонный к афористичным высказываниям писатель — последний начальник советской разведки Леонид Владимирович Шебаршин — как-то назвал телевидение средством общения мошенников с простаками. Жестко, но поразительно точно.)

На наших глазах в прессе и на телеэкране различные политические и финансовые группы выливают друг на друга целые потоки грязи, предъявляют друг другу самые страшные обвинения. Тратят на это колоссальные средства. И не меньшие — чтобы доказать потом электорату или потребителям свою собственную невиновность (либо хотя бы виновность не во всем), или, как это сегодня называют, «отмыться». Оправдано ли будет, если и Церковь частично включится в этот процесс, то есть начнет так же оправдываться, доказывать свою чистоту и невинность, отстаивать ту истину, что очередное обвинение — ложь, «компромат», сфабрикованный из несуществующих фактов? Думаю, что в полной мере это невозможно по двум причинам: во-первых, это все-таки ниже ее ни с чем в этом мире не сравнимого достоинства. Во-вторых, чтобы выступать в этой игре со своими противниками на равных, у нее просто-напросто нет необходимых для этого денежных средств.
Ложь и клевета — орудия врага рода человеческого, клеветника и лжеца искони (см.: Откр. 12, 10; Ин. 8, 44). Этими орудиями он пользовался в борьбе против христианства еще на самой заре его истории: и древних христиан в чем только ни обвиняли: и в разврате, и в совершении кровавых жертв… Так что по сути то «новое», с чем мы сталкиваемся сегодня,— еще не забытое старое.
Правды ради следует, впрочем, сказать и о том, что, согласно верной народной пословице, в любой, даже самой доброй семье, а тем более такой большой, как Церковь, обязательно бывают свои «уроды». Бывают люди, в том числе и священники, которые не понимают сути своего служения или забыли ее и живут и поступают недостойно своего сана. Трудно этому удивляться: в Церковь люди приходят из мира очень испорченного, развращенного, посреди того же мира они совершают и самое свое служение. И если кто-то оступается и падает, то отношение Церкви к таким людям — сострадание и милосердие, она увещевает их покаяться и исправиться. Если же болезнь оказывается неисцельной, то рано или поздно подобные священники запрещаются в служении, к ним применяются слова апостола Иоанна Богослова: «Они вышли от нас, но не были наши» (1 Ин. 2, 19).
Однако разве эти немногие отрицательные примеры могут свидетельствовать о «моральном облике» клира в целом? Если какой-нибудь душевнобольной парикмахер вдруг зарежет своего клиента, то вряд ли из-за этого люди начнут обходить парикмахерские стороной и стричься дома. Но если использовать этот отдельный факт для нагнетания массовой истерии в прессе, то вполне возможно, что стрижка на дому станет для многих предпочтительной. Пример примитивный, но так же примитивен и «ход против Церкви»: «если среди "них" встречаются подобные люди, то значит, и все они такие!».
Что противопоставить этому напору и этой так явно звучащей в хоре антицерковных голосов фальши? Опять-таки — элементарную трезвость и логику, которые чаще всего помогут отличить истину от вымысла. Или хотя бы заставят задуматься, насколько «качественный» продукт предлагают в данном случае СМИ своему столь доверчивому «простаку»-потребителю.

«Ханжи в черных рясах»

Церковь подвергается нареканиям за свою «несовременность» и еще в одном отношении. Несовременным сегодня некоторым очень «продвинутым» людям представляется нравственное учение Церкви, в первую очередь — о взаимоотношениях между мужчиной и женщиной, о добродетели целомудрия. Кажется, мы живем уже даже не в тот век, когда масскультура посредством своих глашатаев призывала «стряхнуть с себя оковы предрассудков», «освободиться от условностей», делать то, что хочется, «прямо здесь и сейчас». Если прежде люди стеснялись говорить об «определенных» сторонах своей жизни, грехи против целомудрия считались чем-то постыдным, то в наши дни ситуация кардинально изменилась, изменилась настолько, что нормы той, ушедшей в прошлое, жизни даже и припоминаются-то с трудом. Сейчас наоборот: человек, каким-то чудом сохранивший целомудрие, стесняется этого факта, боясь, что его осмеют или сочтут неполноценным более «раскрепощенные» знакомые.
Право на близкие отношения без ответственности, на отсутствие нравственного самоконтроля, а тем более контроля с чьей бы то ни было стороны, и иные подобные права становятся сейчас очень значимой составляющей той «свободы», которую ее ревнители почитают чем-то безусловно священным. И потому разве удивительно, что Церковь, так или иначе, но постоянно напоминающая о том, что подобная свобода именуется малопривлекательным словом «блуд» и что конец ее таков же, как и конец ничуть не менее свободных Содома и Гоморры, вызывает доходящее порой до ненависти раздражение, а ее служители именуются «ханжам» и «фанатиками»? Но очевидно и другое: вины Церкви тут нет никакой, она просто называет вещи своими именами.

«Фарисеи и лицемеры»

«А вы сами-то верите в то, чему учите?» — такой вопрос в разных вариантах нередко звучит в адрес представителей православного духовенства. Что вызывает подобное сомнение? То простое обстоятельство, что, по слову апостола Павла, для того, чтобы верить, надо «обезуметь», утратить «мудрость» этого мира? И может быть, самим вопрошающим не под силу подвиг такой веры? Но самое главное — чему мы учим. Сможет ли кто-то сказать, что в Евангелии есть что-то «античеловеческое»? Нет, его содержание — любовь: Бога к человеку, человека к Богу и людей друг ко другу. Невероятной представляется история Церкви, особенно в той своей части, которая относится к жизни святых, повествует об удивительных ее обстоятельствах, о совершавшихся ими силой благодати Божией чудесах? Но если бы знали Фомы неверующие, насколько достоверными должны быть представленные в соответствующую комиссию сведения о чудесах, чтобы они действительно были приняты Церковью за чудеса Божии и чтобы святые были прославлены! История Церкви — такой же (а зачастую и гораздо более достоверный) документ, как история государства. Нельзя игнорировать ее — будь то дошедшие до нас из древности мученические акты, или бесчисленные свидетельства о чудесах святителя Николая, или беседа Мотовилова с преподобным Серафимом Саровским о цели христианской жизни. Нельзя игнорировать ее, поскольку она реальна и подтверждена многочисленными свидетельствами верующих людей, в том числе и тех, что заплатили за право такого свидетельства своей мученической кровью.
И мы действительно верим в то, чему учим. А если кому-то все равно кажется, что это не так, то пусть он вспомнит слова Спасителя, убеждающего Своих учеников поступать не по делам, но по учению фарисеев и книжников, поскольку учение их было верным, а жизнь — плохой (см.: Мф. 23, 2–7). И наше учение о любви к Богу и к ближнему верно и весьма хорошо. И за то, что мы несмотря ни на что стараемся нести это учение людям, кажется, совсем не стоит нас так строго судить.

И все-таки: за что?

И после всего выше разобранного и сказанного, а точнее, именно вследствие этого хочется задать все тот же вопрос: «И все-таки: за что?». И ответ невольно напрашивается очень простой: да по сути — ни за что.
Кто-то не любит по инерции, не будучи способен преодолеть власти стереотипов, навязанных еще советской идеологией. Кто-то — по причине того, что его жизнь превратилась в постоянное противление Богу, а содержанием бытия стала ненависть к Нему и всему, связанному с именем Его. Кто-то — потому, что Церковь — пусть даже невольно — становится обличительницей его недобрых дел. Ну а кто-то — оттого, что видит в ней помеху в своей борьбе за власть над человеческими душами (не потому, что Церковь выступает как конкурент и участвует в этой борьбе, а в силу того, что она освобождает людей от уз лжи и ими становится уже не так просто манипулировать).
Но разве во всем этом есть хоть какая-то вина Церкви? И разве оказываются состоятельными те обвинения, которые предъявляются ей?..
Вот, пожалуй, самое главное: Церковь невозможно любить, не узнав, что же она такое есть, а узнав — также невозможно не полюбить ее. И можно, наверное, сказать одну парадоксальную, требующую от «внешнего» человека глубокого осмысления вещь: мы, «люди Церкви», знаем действительные недостатки той жизни, которой мы живем,— наши собственные недостатки, очевидные по-настоящему порой только для нас самих. И это совсем не препятствует нашей любви к Церкви. Почему? Потому что только она и может помочь человеку избавиться от своих недостатков и стать другим — лучшим и достойным ее бесконечной святости и чистоты.

https://igumen-nektariy.livejournal.com/16078.html Вложение = https://igumen-nektariy.livejournal.com/16078.html

Игумен Нектарий (Морозов) igumen_nektariy
За что не любят Церковь (19.01.2011)
(начало)

В качестве эксперимента на протяжении нескольких месяцев я веду блог на сайте саратовского информационного агентства "Взгляд-инфо". Оказалось, что эксперимент этот требует определенного мужества и выдержки. Нет, конечно, приходилось предполагать, что критические комментарии появятся и будет их немало, однако то, с чем пришлось столкнуться, скорее напоминает не критику, а (без преувеличения) сатанинскую ненависть. За некоторых "комментаторов" по-настоящему страшно - столь откровенно их богохульство и столь же безумно. Иногда возникает искушение свой блог на этом сайте закрыть, но, с другой стороны, есть немало саратовцев, которые блог читают и просят не прекращать публиковаться в нем. Поэтому пока закрыть все же не решаюсь... Но вот вспомнилась в связи со всем этим написанная мною же несколько лет тому назад статья "За что не любят Церковь". Решил ее перечитать, а потом - и выложить здесь...

Итак:
ЗА ЧТО НЕ ЛЮБЯТ ЦЕРКОВЬ

Верующему человеку такая постановка вопроса покажется странной. Однако есть люди, которые действительно не только не любят Церковь, но и восстают против нее, видят в ней своего врага, а на деле сами являются ее непримиримыми врагами… Нелюбовь может иметь разные объекты и разные проявления. Кто-то не любит чай с лимоном — и не пьет его. Кто-то не любит Моцарта — и не слушает его произведения. Кто-то не любит, подобно поэту Владиславу Ходасевичу, гулять — и не гуляет. Ну а кто-то не любит Церковь. Что ж, можно тогда просто в нее не ходить. Но нет! Нелюбовь эта обязательно находит свои проявления в непрестанных обвинениях, клевете, требованиях «запретить», «упразднить», «не пущать». И это — в нашем, ко многим по-настоящему страшным явлениям совершенно равнодушном, обществе! Что же так раздражает, что внушает такую обеспокоенность, вынуждает «действовать»? Существующие на сегодняшний день претензии к Церкви более или менее известны: они регулярно предъявляются ей на страницах периодических печатных изданий, в теле- и радиоэфире. Попытаемся вкратце разобрать наиболее распространенные из них, а вместе с тем предложить свой вариант ответа, кто же и за что на самом деле питает к Церкви такую активную неприязнь.

«Господствующая религия»,
или «Продолжение традиций тоталитаризма»

Мы живем сегодня в стране, в которой очень многое построено на критике и отрицании, так что до сих пор процессы деструктивные парадоксальным образом преобладают над созидательными. Сознание определенной части наших соотечественников формировалось в условиях деятельного «демонтажа» советской системы и какого-то совершенно неудержимого порыва (или прорыва) к свободе в самом широком смысле этого слова. Система действительно была страшной, «шаг влево, шаг вправо» расценивался как попытка бунта, о свободе — особенно совести, веры — говорить не приходилось. Но вот система демонтирована, идеологический отдел ЦК КПСС вкупе с аналогичным управлением КГБ СССР больше никому не приказывают, как жить, о чем думать, во что верить. Однако люди, главным содержанием жизни которых стала ожесточенная «борьба против…», а жизненным кредо — либерализм, так и остались заложниками уже сложившейся психологии.
На каком-то внутреннем, почти подсознательном, уровне они ищут нового противника, нового «ограничителя свобод». И находят его — в лице Церкви. Дело в том, что в современном хаосе вседозволенности, «толерантности», доходящей до беспринципности, Церковь практически одна выступает как институт предельно консервативный (то есть — верный своим традициям), постоянно заявляющий о наличии такого понятия, как нравственность, и, как следствие,— о безнравственности образа жизни, уже ставшего сегодня преобладающим. Так Церковь автоматически становится врагом, которому предъявляется целый комплекс тяжких обвинений.

Православие в России (как, например, в Болгарии, Сербии, современной Греции) традиционно являлось государственной, а первоначально и «государствообразующей» религией. И, несмотря на семидесятилетнее истребление веры в Советском Союзе, большинство наших соотечественников до сего дня говорят о себе именно как о православных. В числе их — и многие современные государственные деятели, и военные, и люди науки, и состоятельные предприниматели. Благодаря этому, а в большей степени в силу того влияния и доверия, которыми пользуется в обществе Церковь, государство все чаще прибегает к ее помощи (так что даже возникло такое выражение, как «социальное партнерство» между государством и Церковью).
Более того, уже добрый десяток лет в нашей стране звучат — достаточно беспомощные — слова о том, что Россия — государство без идеологии, а идеологии между тем как не было, так и нет. И кое-кто уже всерьез начинает поговаривать, что такой идеологией должно стать Православие (что, конечно, не совсем правильно: религия не может быть идеологией, просто в основу идеологии могут быть положены принятые Православием принципы отношения к государству, человеку, нравственным проблемам и т.п.). Закономерно также, что государственные структуры прибегают сегодня к услугам православных экспертов, когда речь идет о нейтрализации деструктивной деятельности на территории России тоталитарных сект, уже давно воспринимающихся мировой общественностью в качестве одной из наиболее серьезных угроз современности.
Все это вкупе вызывает немалое раздражение и у тех, кто воспринимает свободу исключительно как независимость от «сковывающих» нравственных устоев, и у тех, кому чужды стремления некоторых сегодняшних политиков к созданию сильного, сплоченного государства. Раздражение приводит к формулированию целого комплекса «политических обвинений».
Наиболее распространенные из них такие: «Православие стремится к господству в России за счет приобретения статуса государственной религии», «РПЦ занимает в стране место ушедшего в небытие идеологического отдела ЦК», «Церковь преследует инакомыслящих» (последнее — о сектантах).
О первом говорить просто странно. Разве Церковь — партия, общественная организация, «ложа»? Нет. Никаких политических целей она не преследует; более того, в отличие от советских времен, священнослужители Русской Православной Церкви, согласно ее Уставу, не имеют права на участие в выборах, не могут являться представителями как законодательной, так, тем более, и исполнительной ветвей власти.
Есть такое выражение, как «восстановление исторической справедливости». Ее добивались и добиваются граждане государства Израиль (само образование этого государства уже явилось актом восстановления такой справедливости), представители армянской диаспоры, репрессированных народов Кавказа. К этой же справедливости, хотя бы частичной, стремится сегодня и Русская Церковь. Большинство ее веками созидавшихся храмов было разрушено, «культурные ценности» (церковная утварь, иконы, облачения и т.д.) изъяты, движимое и недвижимое имущество в стране и за рубежом незаконно отторгнуто. За это прощения у Церкви официально никто не просил — ни гонители, ни государственная власть. Но это не самое страшное. Гораздо страшнее — сотни тысяч верующих людей, убитых, замученных, доведенных до смерти в лагерях только лишь за то, что они не пожелали отречься от Христа. И за это перед Церковью также никто не каялся.
По всему миру действуют израильские «центры памяти о Холокосте», вся планета призывается к памятованию о трагедии еврейского народа. Армяне год за годом точно так же напоминают миру о совершенном в их отношении турками геноциде. Об этом пишут и говорят с сочувствием, такая историческая память вызывает уважение. Но почему же так раздражает любое напоминание о той трагедии, которую пережила в ХХ столетии Русская Церковь, почему кровь ее чад не имеет никакой цены, почему она, в конце концов, не имеет права требовать «справедливости», а если и осмеливается хоть как-то «бороться» за нее, то слышит в свой адрес такие горькие и несправедливые упреки?
Совсем непонятно, какая связь между Церковью и КПСС. Идеология последней (в том числе и в ее моментах, касающихся Церкви) хорошо известна. Родственно ли ей нравственное и богословское учение Православия? Кажется, на этот вопрос любой, даже самый предвзятый, человек ответит отрицательно. А если кому-то из нынешних политиков оказывается близка та система духовных и моральных ценностей, которая десять веков была для России традиционной, то что же в этом худого?
И уж совсем абсурдно обвинение в преследовании инакомыслящих. Церковь не имеет репрессивного аппарата (и государство для нее таковым совершенно объективно не является). В наши храмы, центры реабилитации жертв тоталитарных культов приходят люди (или их близкие), искалеченные сектами, в которых они оказались, зачастую — совершенно утратившие способность к социальной адаптации. Не свидетельствовать об этом, не предупреждать своих сограждан об опасности мы не можем. Почему же это воспринимается как «борьба за власть», «преследование» и т.п.? Разве не уместнее здесь говорить просто о том, что мы поступаем в соответствии с тем, чего требует христианская совесть: видим угрозу и заявляем о ней?

«Современные мракобесы»

Еще одно традиционное обвинение — в отсталости, непроходимой «дремучести», мракобесии. Дескать, сама Церковь безнадежно отстала от времени и старается других утянуть назад, в прошлое, выступает этаким «тормозом прогресса». Да и то самое, что можно верить в «чудеса», уже представляется признаком некой ограниченности, ущербности сознания («Как можно всерьез говорить об этом?», «Бросьте вы свои сказки!»).
Мы не будем в ответ на это напоминать о том, что в свое время именно Церковь была весьма действенным «двигателем культуры и прогресса». Разговор о дне сегодняшнем. А он со всей наглядностью показывает, что и духовенство, и верующие миряне — люди в высшей степени современные… к сожалению. Да, действительно, мне, например, жаль, что в силу необходимости нам приходится входить в проблематику сегодняшней политической и экономической жизни общества. Приходится пользоваться современными техническими средствами, без чего мы просто «выпали» бы из мира, в котором нам нужно служить и действовать. Кем только сегодня не становится «по совместительству» настоятель прихода! И строителем, и юристом, и, конечно, администратором, и «блюстителем порядка». Положение и необходимость обязывают: и захочешь остаться мракобесом и «тормозом», «отсидеться в тиши», да сама жизнь не даст, всему научит…

«Церковный бизнес»

Следующий упрек, по сути,— диаметрально противоположен предыдущему. Если одни видит в Церкви «политическую организацию», другие — сборище мракобесов, то третьи — «бизнес-корпорацию». Священники представляются людьми, стремящимися получить за оказанные «услуги» максимально высокую оплату, церковная торговля — едва ли не святотатством.
Кажется, основа подобного отношения — характерная для определенного склада людей привычка считать не принадлежащие им деньги, изучать содержимое чужих карманов и при этом ни в коем случае не замечать чьих бы то ни было проблем. Послушать да почитать иных журналистов, так складывается впечатление, что сегодня лучший способ поправить свое материальное положение — это «пойти работать священником». И будто бы во многих случаях именно такое рассуждение определяет выбор молодого человека, решившего поступить в семинарию.
Когда-то в журналистике был популярен такой прием: журналист получил задание стать… (и далее указывалось, кем именно стать ему поручили и что из этого он вынес). И наверное, неплохо было бы, если бы журналист, пишущий о священниках-миллионерах, получил как-нибудь задание стать приходским пастырем — причем не в храме, который кто-то уже восстановил, положив на это свои силы и здоровье, а в храме только открывающемся, в котором еще нет ни штата, ни певчих, ни прихода как такового, а только лишь один расход. И пусть он поживет так (да не один, а с семьей, да еще не в городе, а в сельской местности — как и большинство) и уже после этого пишет о «легких церковных деньгах».
Получает священник храм, в котором крыша есть, но она течет, стены целы, но штукатурка с них осыпается, полы не проваливаются, однако протерлись до неприличия. И что ему делать? Махнуть рукой и сказать: «Ладно, так сойдет!»? Да ведь это храм Божий, в него приходят молиться люди, и выглядеть он должен достойно. Продать свою квартиру? Объявить голодовку на центральной площади города (села)? Выход напрашивается, да и есть, только один: искать деньги. И приходится бедному батюшке день за днем обивать пороги разных кабинетов, ходить в полном смысле с протянутой рукой и — пытаться «правильно организовать» храмовую торговлю. Вряд ли ради этого только он принимал сан. И тем более не для того, чтобы называли его за это сребролюбцем. А просто есть такая вещь, как долг служения Богу, Церкви и людям, и именно ради него приходится и просить деньги, и зарабатывать их, и напраслину терпеть.
Да, такой сферы, в которой не находилось бы места злоупотреблениям, нет. Случаются они и в Церкви. И действительно, не на нищих, разоренных приходах, а там, где есть «чем поживиться». Но только почему же именно эти негативные примеры становятся определяющими при оценке православного духовенства? И почему чье-то рвачество дает право обвинять озабоченного поиском необходимых средств настоятеля в грехе сребролюбия?
И еще маленькое дополнение: те же самые люди, которые с такой легкостью и вместе с тем резкостью судят о «попах-корыстолюбцах», совершенно спокойно (толерантно) относятся к представителям западных сект, действующих на территории нашей страны. Сект, которые представляют собой баснословно богатые транснациональные финансовые корпорации, первоначальную материальную базу которых составили (да и постоянно продолжают питать) средства рядовых членов этих культов, продававших из «послушания» своим лидерам как собственные дома и квартиры, так порой и самих себя — в самое настоящее, реальное рабство. Почему все это покрывается любовью и снисхождением, хотя нет у этих сект ни разрушенных храмов, ни разоренных монастырей, которые надо возвращать к жизни из небытия? Трудно сказать…

«Моральный облик»

Парадоксально: авторы, которых, судя по другим их публикациям, уже совершенно не интересуют какие бы то ни было вопросы нравственного характера (существовавшие в советские времена в органах печати отделы морали давно упразднены), в высшей степени придирчиво исследуют «моральный облик» современного духовенства. Периодически в печати и на ТВ появляются «жареные» материалы, которые, с точки зрения их создателей, должны свидетельствовать о нравственном разложении клириков Русской Православной Церкви. Иногда речь в них идет о «крутых иномарках», на которых ездит тот или иной священник, иногда — о «злоупотреблении служебным положением» (варианты злоупотреблений могут предлагаться различные), иногда — о том, что в православной традиции именуется падением, то есть о различных грехах против целомудрия.
Каждая такая публикация — выстрел в Церковь, в Тело Христово, энергия этого выстрела — порой ненависть, порой подлость, порой смешанное с честолюбием невежество. «Стреляющие» так или иначе достигают своей цели. Подобные сюжеты и публикации способствуют формированию в кругах людей, не живущих церковной жизнью, совершенно ложного отношения к духовенству как к некой корпорации, внутри которой творятся темные, греховные дела, тщательно скрываемые от постороннего взора.
Больно ранят такие материалы и людей церковных: порой и в их души закрадывается змейка неоправданной подозрительности, недоверия по отношению к своим (или «чужим») пастырям. Но чаще происходит другое: верующие люди воспринимают (и в какой-то мере вполне справедливо) подобный «черный пиар» как вражду против Православия и, следовательно, против них самих и очень неуютно чувствуют себя в стране, где такая вражда оказывается допустимой.
Однако главное «противоядие» здесь одно: трезвое отношение ко всему, что пишут в газетах и показывают по телевизору, и ясное понимание того, что, к сожалению, и там, и там очень много самой низкопробной лжи. (Один склонный к афористичным высказываниям писатель — последний начальник советской разведки Леонид Владимирович Шебаршин — как-то назвал телевидение средством общения мошенников с простаками. Жестко, но поразительно точно.)

https://igumen-nektariy.livejournal.com/16078.html Вложение = https://igumen-nektariy.livejournal.com/16078.html